Что такое?! Кто такой?! Это сын родился мой!
Роддом №7, август 2005 г.
Сын родился 13 августа 2005 года. Вот и нашлось время поведать всему миру об этом удивительном событии. Столько было прочувствовано, передумано, пережито, что когда опускаешь руки на клавиатуру - просто невозможно писать. Итак, начну издалека. А именно:
Глава 1. Генеральная репетиция.
Это было числа шестого августа. Теплый летний вечер. Вся семья за столом: я, муж, мама, папа. Что-то отмечали. Кажется, грядущий день строителя. Потихоньку переваливало за 12. Папа с мужем допивали бутылочку под хорошую закусочку. У меня последние три-четыре часа что-то покалывало, потягивало. Но! Того самого, незабываемого ощущения "Вот оно!" не было. Ввиду большого срока (38-39 недель), дышалось очень тяжело, но тут стало совсем невмоготу. Воздуха не хватало, голова кружилась. Мама измерила мне давление - высоковато. Меня, конечно, охватило понятное волнение. В предвкушении, я торжественно объявила, что пора ехать в роддом. Теперь-то я знаю, что в принципе можно не торопиться, но тогда я решила, что лучше перестраховаться. Мой бедный дорогой супруг сделался белее футболки, в которой был, и до последнего момента думал, что я просто его разыгрываю. Папа в считанные минуты привел себя в полный порядок и убежал в гараж за машиной.
По дороге в роддом муж не отпускал мою руку, волновался, казалось, больше, чем я. Кстати, я на интуитивном уровне знала, что сегодня ЭТОГО не произойдет, но разум настойчиво требовал консультации врача. Мы приехали в семерку. Там все уже спали. Милейшая дежурная девочка нас приняла, все спросила-записала и стала вызванивать дежурного врача. Врач пришла заспанная и злющая. Она все время почти кричала на меня: "Ну что вы от меня хотите?!" Я ей: "Хочу, чтобы вы как специалист сказали, нужно мне ложиться в роддом или нет". А она (кричит): "Я вам говорю, вы не в родах, а ложиться или нет - сами решайте". А что я могла в тот момент решить? Я боюсь - а вдруг что-то не так? Врач видимо так была зла, что ее разбудили, что не могла просто и спокойно объяснить, что в последние недели всякие покалывания-потягивания - это нормально, что беспокоиться не стоит. Но нет же! Не царское это дело всякие глупости объяснять двадцатилетним, неопытным будущим мамашкам!
Ну да Бог с ней, с этой врачицей: Как мы из роддома вышли, так я прям разрыдалась! Муж давай меня успокаивать. А мне, знаете, так обидно стало! Я ведь не просто так от бессонницы решила по ночному городу покататься! Я ведь за малыша переживаю! И вообще, я ведь впервые!.. Тут сколько литературы не читай, а столько, сколько сама прочувствуешь, никогда не узнаешь. И уже в машину сели, почти домой приехали, а я все всхлипывала (хотя по натуре я человечек крепкий, никогда слабостей в виде слез за собой не замечала, а тут расклеилась, ну да нас же двое было). Дома муж мой, как тот воробей, перья распушил: ну и что это за фальстарт?! Сказано: ПДР 13, вот и сиди до13! И чуть не до утра с ляликом общался, к себе прижимал, а как уснул - так слышу, что он во сне в роддом собирается. Что-то кипишится и все вскрикивает: собирайся! Мы так потом смеялись с утра, а он ничего не помнит!
Глава 2. В роддоме.
ПДР у нас был 11-13 августа. 11-го я позвонила в приемный покой, где мне сказали, до одиннадцатого не родишь - приезжай. И вот мы поехали сдаваться. Если кто не знает, в семерке перед приемным покоем и кабинетом УЗИ есть маленький холл со стульчиками. Вот там все и ожидают своей очереди. Пока мы топали от машины до входа, стремительно подъехал микроавтобус. Водитель выскочил, открыл двери. В общем, это родители привезли дочку со схватками. А она, милая, совсем уж двигаться не может - видимо, стремительно все это у нее началось. Родители в панике. Тут муж мой с сумками. Они ему: "Молодой человек, помогите выйти!". Муж мой очень сильный и мужественный, но как он в машину заглянул, так сам чуть не родил. "Сидите, не двигайтесь! А я побегу за врачом!" Он удрал (но врача на самом деле привел, не свалился в обморок за углом). А я подумала, может, действительно, я правильно поступила, что не стала уговаривать его пойти рожать со мной? Но это другая тема.
Сидели мы в приемном покое часа два. До меня пузатиков было около четырех. Первым делом мы отдали медсестре паспорт, а потом уж она по очереди вызывала. Когда пару девочек приняли, приехала какая-то "сервисная" пара. Ну тут конечно их вне очереди, хотя назначено им было на час раньше. Потом вторая "сервисная" пара: Конечно, сейчас бы я, пожалуй, возмутилась, но тогда мир вокруг был настолько радужен, что просто не хотелось скандалить. Немного коробило от того, что эти платные мамочки считали, что во всей вселенной рожать собрались только они, и как это вообще тут оказался кто-то еще?! Надеюсь, что не все ведут себя так, что просто мне такие попались. Когда дверь в приемный покой приоткрывалась, все, как по команде, поворачивали в ее сторону головы и пытались заглянуть. Дело в том, что там оформляли ту девушку, которую родители привезли. До сих пор понять не могу - ее в том "предбаннике" продержали минут сорок. Она уже даже не кричала, а как-то рычала. И расположилась на полу. Я тогда спросила, ошеломленная, у мамы (она была со мной), чего это она на полу. "Вот будешь рожать - еще и на потолок залезешь", - успокоила. И вот меня позвали. Процедура стандартная: месячные-аборты-аллергии. Переоделись, взвесились. Пошли. В патологии мне понравилось. Сначала холл с мягкой мебелью и большущим цветком в кадке, потом коридор с палатами и постом. Палату я взяла платную (50 рэ в сутки). Но какую-то не совсем такую: обычно в платных палатах туалет-душ есть, а в этой не было. Просто небольшая комнатка на четыре кровати, пластиковое окошко, раковина, зеркало. Все чистенько, уютненько. Там лежали две молодые женщины (у них был такой интересный диагноз - ускоренное развитие плода, то есть по сроку, скажем, 20 недель, а по УЗИ - 25.) Я прибыла в пятницу, а в субботу с утра моих соседок отпустили домой на выходные. И я осталась одна. Только-только я расположилась, как все закружилось с молниеносной быстротой. Сначала сводили на КТГ. Потом пришла зав отделением и позвала в смотровую. О, это надо описывать в отдельной главе! Это первый момент, который дает понять, что вы уже в роддоме и обратного пути нет! Когда она меня смотрела (немного подковырнула пробку, чтобы та уже поняла, что ее миссия завершена), я думала, что научусь ходить попой! Я всерьез подумала, что если я сейчас, совершая движения мягким местом, начну карабкаться назад, то кресло перевернется, и я упаду. Вот честное пионерское, я думала такое на полном серьезе! Я что-то застонала-запричитала, и так впилась в ручки кресла, что одну из них попросту выдрала! Но, думаю, ее уже не раз выдирали до меня. Доктор была просто душечка - она что-то успокаивающее говорила, просила расслабиться, потерпеть. Когда я, совсем смутившись, повизгивая сообщила ей, что оторвала ручку кресла, думала, что она меня отчитает. Но она так ласково сказала: "Да выбрось ты ее". Я еле-еле сползла с кресла. Доктор удовлетворенно кивала, говорила, что все отлично, что не сегодня-завтра рожу. А меня тогда терзал один вопрос: "Скажите, а рожать еще больнее?". Врач загадочно улыбнулась, и мне оставалось только догадываться.
Глава 3. Из отделения патологии до родового
После такого осмотра процесс потихоньку пошел. Живот периодически побаливал, как при месячных. Но назвать это схватками еще нельзя: эти боли то учащаются, то проходят вообще, то длятся дольше, а то совеем чуть-чуть. Видимо, маточка просто пробует свои силы. Одиннадцатого вечером мы гуляли по отделению с одной пузатенькой, которая расхаживала схватки и все думала - звонить ей Кустову или не звонить? И вот ходили мы ходили, и вдруг! Что-то скользкое и мокрое выскочило из меня и стекло по ноге. Я молниеносно схватила этот сгусток рукой. Это была та самая пробка (вернее, только большая ее часть). Желтоватая, прозрачная, немножечко с розоватой кровцой. По консистенции, как густой кисель. Меня это и обрадовало, и удивило, и озадачило. Пузатенькая пошла рожать, а я пошла спать. Утром я выспалась, как никогда хорошо. Днем приезжал муж с мамой. Мы погуляли. Опять спорили с любимым: он, видите ли, собрался ехать со своей конторой за город в санаторий отмечать День строителя. Меня это, понятно, возмущало: зачем размениваться на такие мелочи, если впереди огромное счастье? Но он хотел поехать, и поехал. Я сначала очень обижалась. Говорила: если поедешь, то мы рождаться начнем, будет тебе праздник и подарок! К вечеру животик совсем перестал болеть. Я поспала днем, потом умылась, заплела красивую косу. Позвонила любимому. Великодушно разрешила гулять и пьянствовать, так как рожать идти не собиралась. Но он сказал, что ему глоток в горло не лезет, чувствует он, что подарок сегодня образуется. Часов в девять вечера пошла посмотреть телевизор. Было непривычно пусто. У меня не было совершенно никаких предчувствий. Только заметила, что когда встаю, что-то капает. Решила сказать дежурной сестре, что, кажется, у меня подтекают воды. Она меня срочно потащила на КТГ. Оказывается, у меня схватки уже через 14-15 минут, а я их почти не ощущала! Ну, думаю я, если все так хорошо будет продолжаться, то и не так страшен черт, как его малюют. Пришла дежурная врач. Она посмотрела меня на кресле. Да так, что воды хлынули, их так много, и с кровью! Я напугалась: так и должно быть, спрашиваю? Это потом до самой выписки был главный вопрос, который я постоянно задавала. Оказывается, раскрытие было уже 4-5 пальцев.
Потом все мелькало очень быстро. Спустились вниз - переоделись в казенное - клизма (с вопросом "а я не обделаюсь прямо на кушетке?") - душ в клизменной с периодическими замираниями и надавливаниями на косточки во время уже частых (через 7-8 минут) схваток - предродовая - кожаная кушетка. В предродовой лежали две девушки. Они дремали под эпидуралкой, потихоньку постанывали, получали новую дозу и снова дремали. Я, начитавшись всякой литературы о том, что схватки лучше всего расхаживать, плавала по предродовой, периодически причаливая то к окошку, то к кушетке. Потом все-таки решила прилечь. Ощущения набирали обороты. Когда я захотела в туалет по-маленькому и проползала мимо поста, мне предложили обезболиться. Дома я думала, что откажусь, но тогда я готова была душу продать, лишь бы хоть немного убавилась эта боль. Назвать ее адской нельзя - в аду просто не осталось бы чертей, все стали бы праведниками, если бы терпели такое. Все надежды были только на эпидуралку. Чтобы воткнуть иглу в позвоночник, надо было скрючиться (подтянуть колени к груди и прижать к ним голову). Это безумно трудно! Тем более что боль накатывала через 5-4 минуты. Но облегчения не произошло. Как бы это описать: Сначала я стонала и причитала что-то типа "мама-мама-мамочкааа!!! Как же ты меня родилааа!!!" Я так крутила головой, что когда проснулась в палате, то не обнаружила заплетенной накануне косы - все спуталось в плотный кокон! Я думала, что если укушу себя, то эта боль отвлечет меня от боли схваточной. У меня потом были такие синяки на руках! Состояние такое полубредовое, такое бывает, когда засыпаешь в автобусе - и слышишь все, что происходит кругом, и все будто расплывается и отдаляется. Вот тут-то и нужен супруг, чтобы вовремя шлепнуть, напомнить, что не ты одна сейчас мучаешься, наберись мужества и дай дышать ребенку! И когда я слышала это от акушерок, то будто выныривала из этого состояния, начинала дышать, но потом боль снова все перекрывала. Вы спросите: а как же анестезия? Дело в том, что она не подействовала! Я потом узнавала - сам препарат не действовать не может. Он просто должен отключать всю нижнюю часть тела - а там уж хоть ногу отрезай, хоть гвозди в нее вбивай, вы ничего не должны чувствовать. Так что дело, видимо, в анестезиологе.
Не буду смаковать, как мне было больно, ибо боюсь напугать будущих мамочек. И снова говорить о том, что все индивидуально, тоже - это надо обязательно понимать и помнить всем. Скажу только, что с того момента, как я подошла к постовой сестре до момента родов, прошло чуть меньше четырех часов. Поэтому хоть и было больно, но все это закончилось быстро. Я, правда, удивилась, когда посмотрела на часы - думала, прошло часа полтора. Вообще время и пространство сильно искажаются.
Самые теплые слова хочется написать о персонале. Девочки и доктор были очень внимательны (с учетом того, что до меня за это дежурство приняли роды уже у 11-ти женщин, а потом еще две ждали своего часа). Помню, мне очень понравились тени у акушерки. Лежу, ору, тужусь, думаю- вот-вот глаза лопнут, а сама тенями любуюсь. Кстати, про то, как я тужилась. Особого желания "покакать" не было. Просто услышала, как моя врач сказала кому-то обо мне: быстро раскочегарилась - почти 10. Говорю: когда тужиться-то? Они: а что, хочется? Я: хочется. И начали мы это дело. Девочки! Вредно читать всякие пугалки о том, как сосуды в глазах и на лице лопаются. Надо просто внимательно слушать акушерку и стараться все делать правильно. Два-три раза у меня совсем не получалось, но потом чувство правильного пришло, и мы все смогли. Надо сказать, что кроме того, что надо собрать всю волю, сосредоточиться и тужиться, я не понимала ничего. Когда акушерка сказала мне, что у меня там блондин, я испугалась. Я подумала, что это какая-то патология (тьфу-тьфу-тьфу!!!). Я с ужасом возопила: что это?! Она мне: ну белобрысый. Уфф!
Глава 4. Роды и после.
Пришло время идти в соседнее помещение. Я не могла, да и жутко боялась вставать. Акушерка помогала мне - получилось что-то вроде беременной взмыленной ласточки на льду. Но мы встали и "долетели" до кресла. Наверное, каждая мамочка в ужасе перед этим креслом - как на него залезть?! Ведь схватки не то, что идут, они слились в одну сплошную боль с десятисекундными перерывами. Все это как в тумане. Вот ей Богу, не помню, как же я все же влезла на это кресло. Пришло ВРЕМЯ! Теперь я старалась запомнить каждый момент, каждый нюанс. Кажется, с трех схваток это получилось. Я все время, без перерыва спрашивала: как все идет? Все хорошо? Все правильно? А что-нибудь уже видно? На ответы я не рассчитывала, но до меня долетало: все хорошо, уже полголовки на этом свете, но надо разрезать. Слышу - чик, легкий "хрум" разрезаемой ткани. И вдруг - выскользнуло и как закричало! Такой суровый мужской басок: "Мряуууу!!!!" Он плакал! Я чуть не разрыдалась! "Ну-ка, мама, попу, попу отдай!" Вот чудо! Он еще только наполовину родился, а уже кричит! Я еще раз потужилась, и красное, все в слизи, белой смазке, с крошечными ручками и ножками чудо оказалось на руках у акушерки. Мой сыночек! Моя крошка, мое счастье, мой смысл жизни, мое продолжение, моя радость! Я что-то говорила, почти в бреду. Господи, спасибо тебе за это счастье, за это божественное чудо появления на свет нового человечка, новой судьбы!
Меня зашивали не больше десяти минут. В это время я спала. Казалось, что проспала я час. Когда подъехала каталка, и девочки помогали мне на нее перебраться, я услышала тихое "Ой". "Что такое?" "Да вот. Как же вы кресло обрабатывали? (и дальше мне) девушка, вы на ножницах рожали." Надо же! "Милые, даже если бы тут лежала бензопила, я бы этого не почувствовала."
Выкатили в коридор. Первым делом - звоню, звоню, звоню! МЫ родились! 1.45! 3700! 54 сантиметра! Здоровый! Красивый! Голодный! А как кричит! Наш Прошенька!!! Папа, слушал, говорил, а потом отключился, кажется, плакал от счастья. Но в этом он не признается.
Мне советовали скушать яблочко или шоколадку. Но как в том анекдоте: а пить-то совсем не хочется. Нет, вот пить-то как раз хотелось - горячего, сладкого чаю. Опять же в этот момент я пожалела, что мужа нет рядом. А в этом моменте я до сих пор озадачена: не было льда на пузе, утки под попой. Просто полежала пару часов в коридоре, а потом в палату. И спала я немного (там, в коридоре) - может, часок. Эмоции переполняли. Принесли малютку. Красный, белобрысый, пухлощекий, в розовом клетчатом одеяльце. Приложили к груди - разок лизнул капельку молозива и уснул. Боже, какие ресницы! И нос весь в белую точечку! И уехал он в детское, спать. До нашей следующей встречи утром, в палате.
Назавтра я уже не помнила родовой боли. Ее невозможно запомнить по двум причинам: во-первых, если, скажем, острую зубную боль мы можем себе представить, то эту боль представить невозможно. И во-вторых, счастье осознания себя мамой просто не оставляет места для таких воспоминаний. Назавтра забылась боль и появилась боль новая - боль швов, от которой слезы наворачиваются: Когда на обработку идешь по стеночке, в изнеможении замычать или повыть хочется, лбом к стенке прислонишься, ножки маненько разведешь - будто легче. Когда муж приехал, под окошком стоял, говорит - ты хоть рукой махни! А я ему: не могу, милый, за подоконник держусь. Вообще, когда проснулась в палате, мне казалось все чудесным. Только мешал катетер в руке (на кисти, вены у меня дохленькие, поэтому но-шпу через кисть вводили). Забегает медсестра. Я ей говорю, что хотела бы избавиться от иголки в кисти. Она говорит, что надо еще часик с ней полежать. Я в недоумении - зачем? Но - надо так надо. Прибегает она снова, проверить, как я там. Причем, часа полтора уже прошло. Я говорю, что все у меня хорошо, только вот катетер. Она руками всплеснула - ах, спирт забыла, сейчас вернусь. Ушла. Через час примчалась (именно примчалась - она вообще выглядела безумно занятой), принесла какой-то пчелиный гель, вроде как хорошо швы им подмывать, заживляет. Естественно, купить предложила. Когда швы болят, то думаешь, что чем угодно намажешься, только бы не болело. Купила я. У нее сдачи не оказалось, она метнулась сдачу искать. Я только и успела вслед крикнуть, что иголка мне надоела, и я ее сейчас сама выдерну. Откуда-то издалека донеслось: "Не смейте, я сейчас со спиртом приду!" Пришла. Правда, через час. Сдачу принесла. А спирт - нет. Я демонстративно начала отковыривать лейкопластырь. Быстро принесла ватку.
Отдельный разговор о палате. Знаете, как устроено обычно: общий "предбанничек" с пеленальными столиками, отделенный от двухместных помещений стеклянными стенками. В этом предбанничке есть раковина и мешок для грязных пеленок. А в тех, соседних помещениях, где мамочки лежат, есть туалет с душем, зеркала, бра на стенках над кроватями, тумбочки рядом с кроватями. Так вот, меня и следом девушку положили в этот предбанник. Причем, моя кровать уже начала рассыпаться (подкосились и почти сломались задние ножки и спинка). Никаких светильников не было (а как ночью быть, когда маленького надо покормить или перепеленать?) Стоит один на всех (на 6рых) столик, на нем пеленаются все. Все процедуры и посещения педиатра проходят на нем же. То есть все у нас. И наши малютки просыпались, когда все тут толклись. Да еще и пеленки мамы брали у нас, грязные несли к нам. А мы, виновато улыбаясь и извиняясь за беспокойство, ходили к ним в туалет, причем мы всегда без разговоров ждали, пока они накупаются. А когда нам стоило зайти элементарно подмыться, то тут же начиналось ворчание, типа засели тут! А это такой кайф - полить теплой водичкой свои шовчики, которые постоянно, простите за натуралистичность, преют в выделениях. Расстояние между кроватями у нас было сантиметров 70-80. Поставить две каталочки с малышами было невозможно. Поочередно ставили их возле себя (у другой в это время малыш стоит за изголовьем кровати, что, согласитесь, совершенно неудобно). И тумбочки наши стояли у окна. Еще мне супер повезло с соседкой (она лежала в нормальном боксе, а не та, что разделяла со мной проход). Дело в том, что молоко у меня пришло только на третий день (что совершенно нормально), а до этого я кормила сыну смесью. И у него очень болел животик, он какал, как барашек, плакал так сильно. Я ходила в детское, просила смекты, но мне сказали, что это по назначению врача, а поскольку мы захватили выходные, и врач ожидался только в понедельник, да пока то-се, обход - то только к обеду. Так что хоть заоритесь. Это один из немногих неприятных моментов, которые касаются персонала. А так девочки там хорошие. Так вот о соседке. Эта: не знаю как назвать: нельзя о мамочках плохо говорить. Она все время жаловалась педиатру (причем за моей спиной), что мой ребенок очень кричит. В итоге нас продержали лишний день (а в роддоме день идет за три!) и выписали с диагнозом "гипервозбудимость", хотя малыш мой спокойный, только настойчиво кушать просит. И вообще, несмотря на всё, царит такая атмосфера тихого чуда, сопят крохотные носики, нежность переполняет! В такой обстановке боишься хоть каким-то грубым словом испачкать эту ауру. А эта дама считала нормальным материться. Просто так, будто она с подружкой на пьянке общается.
Поэтому теперь я точно знаю, за что в следующий раз стоит заплатить. Если врачи по большей части хорошие, акушерки - прелестные, буфетчицы - просто чудо, то тут бояться нечего и можно идти "на общих основаниях". Эпидуралка меня не обезболила, поэтому не буду больше ее брать. А вот за отдельную (или хотя бы двухместную - все-таки надо с кем-то разговаривать, а то эмоциональный перенакал произойдет) палату я заплачу обязательно! И чтобы родные могли приходить!
Привезли любимого сыночка. Эти щечки, этот носик, эта пепельная шевелюра. Этот сладкий любимый плач. Эта круглая розовая попка. Было счастье! Скоро за этим счастьем приехали родные. У меня, конечно, сумки-пакеты скопились. Я попросила, чтобы мужу разрешили помочь. И ему разрешили подняться. С одной стороны это как-то неправильно - ходют тут всякие! Правда, ему халат и бахилы выдали. А с другой, дурацкой принципиальности нет: типа, если хотите, чтобы муж к вам поднялся, надо было за соответствующее ведение родов платить. Поднялся в палату - глаза горят, рот до ушей (видно, еще пару мам с малышами в коридоре увидел, да и вообще роддом для мужчин что-то типа гаража для женщин: все знают, что это в принципе такое, но только посвященные могут оценить всю святость этого места). Первый вопрос: "Где моя сыночка?!" Молодец, шепотом. Хотя маленькие еще плохо слышат. Подхватил пакеты, пошел за моей спиной, подглядывая в пеленки, где укутанный крошка спал. Когда нас красиво завернули и вынесли, папа уверенно взял сына на руки, что-то ему загулил. Прохор наш сначала открыл один глаз, потом второй. Несколько секунд сурово смотрел на папу, потом, видимо, признал родственника, расправил бровки, закрыл глазки и уснул.
Если до родов я была похожа на бегемотиху Глорию из "Мадагаскара", то теперь я была похожа на пингвина. Я не шагала, а переваливалась, переставляя ноги. Кое-как улеглась на разложенное переднее сиденье машины, и мы поехали домой.
О первых днях подробно писать не буду. Напишу только, что швы зажили дней через десять, сын мою тугущую грудь (даже муж высосать молоко мог только с огромными усилиями!) брать не хотел, пришлось пользоваться молокоотсосом. Первые пару недель сказывался тот послеродовой шок - иногда, совершенно без причины очень сильно хотелось плакать. Чего уж лукавить, на фоне огромного счастья была и жалость к себе за страдания, за боль, и осознание того, что жизнь стала совсем другой. Нет, ни в коем случае она не стала хуже, нет! Она просто стала совсем другой! Порой казалось, что я по нелепой ошибке занимаю чье-то чужое место. Была горечь от того, что привычка делать все необходимое по дому и любимое по жизни осталась, а возможности - нет. Выматывал постоянный беспорядок и устранение его - я, не подумайте, не грязнуля, но так сложно войти в новую колею. Пугали совсем новые отношения с мужем. Они тоже вовсе не стали хуже, но если раньше это были отношения двух любящих супругов, то теперь это стали отношения Мамы и Папы. Приводили в растерянность постоянные советы близких. Огорчала собственная неопытность, неловкость. Просто с ума сводили мысли, что я плохая мама (хотя сейчас я смело поставила бы себе твердую четверку!). Я уже не кормлю, но не поверите - сейчас пишу, а у меня знакомые ощущения в груди, будто молоко прибывает...
12.01.2006
ксавьера,
Новосибирск
