Роды в Испании, рассказ в трех действиях 

Действие первое

 

38 недель + 2 дня

6.06.11 

Я была в дикой панике: совершенно неожиданно для меня (и остальных) у меня отошли воды. Я была на 38 неделе. Все врачи ставили мне роды 18 числом (т. е. до них оставалось еще 12 дней), причем, если сначала я боялась, как бы роды не начались раньше, (я находилась в Испании, а муж должен был взять отпуск и приехать ко мне «рожать» ближе к дате ПДР) и не пришлось бы мне рожать без мужа, (чего я категорически не хотела), то после последнего осмотра у гинеколога мне сказали, – матка совсем незрелая для 38 недель, совсем закрытая! И недовольно покачали головой. Тут уж я начала бояться, как бы мне не переходить, (а то опять же отпуск у мужа кончится и снова я останусь без него одна!) 

Так что все последние часы я была занята поиском в интернете тем, как ускорить роды (мысленно я уже смирилась, что перехожу дольше срока). 

 

И вот, шестого числа я спокойно отходила весь день, жалуясь на моего разбойника – запинал ногами прямо под ребра в область печени! Посмотрела на себя в зеркало, еще раз убедилась, что живот не опустился и тут меня буквально сморил сон, но не прошло и пяти минут, как, лежа на кровати, я почувствовала, что воды отходят! 

 

Правду говорят – это ни с чем не перепутаешь!!! Воды было море. Розоватого цвета, чуть липкая. Страшно было чудовищно! У меня тряслись руки, в горле пересохло, я стала заикаться… Дело в том, что я была совершенно не готова к такому повороту событий. И муж уже взял билеты на самолет через 3 дня! 

Несколько минут назад мне казалось, что УЖЕ через 3 дня, но получилось, что ЕЩЕ только через 3. 

 

Итак, трясущимися руками я дособирала чемодан в больницу, напялила на себя какие-то треники… Кстати, купленные заранее специальные прокладки для родов НИЧЕГО НЕ УДЕРЖИВАЛИ – единственное, что хоть как-то спасло меня от затопления, это были большие больничные пеленки (мы их для старенькой своей собаки покупали, а вот где они пригодились в итоге!) 

 

7.06.11 (00:00) 

Родители привезли меня в госпиталь (больницы в Испании так называются). В приемной какой-то парень со сломанной рукой умилительно улыбался глядя на меня, а я начинала слегка раздражаться – схватки потихоньку стали побаливать. И чего он лыбится? Реально думает, что это мило?! 

Больше всего на свете мне хотелось, чтобы мне остановили воды и отправили домой донашивать ребенка, но врачи считали, что 38 недель - это доношенный плод, поэтому на мои скорбные жалобы, что до мужа еще 3 дня, отвечали сочувствующими улыбками, но домой не пущали. 

 

Повели темными коридорами в комнату «ПАРТОС» (роды), прицепили к животу датчик сердцебиения ребенка и датчик-считалку для схваток. Оставили в полумраке на кожаном кресле минут на 40 (я даже успела расслабится). Затем милая медсестра перевела меня в приемную гинеколога, где меня на кресле посмотрела заспанная неулыбчивая врач (они в Испании, видимо, тоже в ночное дежурство поспать любят). Я предупредила врачей, что залью им весь пол, но мне велели не беспокоиться. 

 

К моему удивлению, врач сказала, что схватки слабые и не частые (ну минут 6 где-то периодичность), и главное, матка вообще не раскрыта, совсем не подготовлена (не укорочена значит), поэтому пока что они переведут меня на другой этаж в педиатрию (там мамы с новорожденными обычно лежат) и подождут до 8 утра – вдруг какая динамика проявится. 

 

Меня положили в двухместную палату. В палате есть шкафчик, полочка со столиком, который можно выдвинуть над кроватью, не запирающийся туалет с раковиной и душем. Из положительного: два кресла и разрешение сидеть с тобой все время по одному родственнику. 

 

У меня первым делом, если честно, возникло непреодолимое желание увидеть мужа во что бы то ни стало, поэтому я начала доставать местный персонал, нет ли у них интернета вай-фай? (у меня был с собой ноутбук брата). Ура! Интернет был! Короче, заставила медсестер побегать поискать пароль для доступа, но все без толку – их пароль устарел, а новый знали только программисты, которые приходят на работу только в 8 утра (а я-то уже размечталась что устрою себе роды по скайпу… гы-гы...).

 

Ночь мы с мамой провели относительно спокойно, если не считать, что ко мне подселили соседку — беременную девочку Лизу (из Румынии) с мужем (тихая очень приятная пара), и того, что схватки стали болеть и учащаться – то есть, поспать мне не удалось. 

 

На следующее утро та же врач посмотрела меня (кстати, очень больно!) и с сожалением заметила, что раскрытия так и не произошло – мои рассказы об участившихся схватках восприняла вяло и безрадостно. Сказала, теперь будем ставить тебе ленточку, пропитанную специальным раствором, который способствует раскрытию шейки матки и более активным схваткам. 

 

Процедура не болезненная и даже в чем-то смешная – засунули в меня какой-то шнурочек.... 

А вот потом стало совсем невесело! Меня перевели в дородовый отдел. Довольно большую комнату с двумя креслами, пачкой журналов на столике (видимо, для сопровождающих), тучей техники и спец. кроватями на двух пациенток. К счастью, там я была одна с моей мамой. К счастью, потому как схватки очень резко стали учащаться и главное, болеть! Стонать при посторонних лично мне как-то больнее почему-то. 

Мне велели подождать до 14:00, потом меня посмотрят. Я стала подхлипывать и криво нервно улыбаться, «ДО 14:00????!!! Да я и часа не выдержу!»

 

В 14:00 посмотрели — открытие 1 см (палец) велели подождать еще до 18:00. Принесли мне фитбол (большой мяч, на котором я прокачалась все схватки от начала до конца и вообще сроднилась с ним навсегда и даже подумывала выкрасть его оттуда и усыновить!) Я вспомнила, как меня учили, что при схватке надо петь и кричать. Кричать я не могла, поэтому запела. 

 

Думаю, меня запомнят в этой больнице надолго – петь я не умею и песен не знаю. 

Представьте себе картину: переодетая в больничную ночнушку «а ля голый зад», растрепанные волосы, на животе два датчика (пресловутые сердце ребенка и схватко-считалка), на пояснице ядреная грелка (спасибо медсестре), ноги до пола на шаре не достают, поэтому это существо раскачивается подпрыгивая вправо и влево, как японский борец сумо перед поединком и дурным голосом поет «Уи вил лив ин де елоу субмарин! Елоу субмарин! Елоу субмарин!» (других слов я не помнила из этой песни, поэтому полчаса тянула именно эту строчку). Мама, похоже, не смогла этого вынести и ушла курить на улицу где-то на полчаса. 

 

После «Субмарина» меня переклинило на японскую музыку из мультиков, поэтому я завывала все саундтреки из Сейлор Мун, Кэнди и пр. придумывая слова на японском из головы. 

 

Все это помогало мало, поэтому я перешла на следующий этап и начала читать все объявления на баскском языке, которые я нашла на стене. Баскского я не знаю, от боли у меня и вовсе крыша ехала, поэтому я скороговоркой чисто матерно выкрикивала какие-то отрывистые слова, которые смогла разглядеть, совершенно без разбору. Вероятно, это настолько поразило медсестру, которая заходила меня проведать, что та включила тихую лирическую музыку в колонках под потолком. Хорошо, что со мной в этот момент уже была мама, а то я решила бы, что это ко мне глюки пожаловали! Музыка вызывала во мне только дикую злость и желание ругаться (честное слово, впервые в жизни послала мужу матерное смс, описывая свое состояние!) 

 

Схватки шли каждые 1,5 минуты и продолжались то 30 сек., то минуту. После схватки я чувствовала жар приливающий к лицу, как кипяток. Медсестра сказала, что это недостаточные схватки, нужны намного сильнее и чаще. Я не верила своим ушам — КУДА СИЛЬНЕЕ??! Я от боли корчилась и подвывала, хотя честно старалась терпеть, дышать, расслабляться и все такое. Я даже обиделась, когда медсестра улыбнулась на мое восклицание и заметила «это еще не болезненные схватки». 

«Откуда вы знаете, что они не болезненные?!» возмущалась я. 

«Ну, если бы у тебя были ТЕ САМЫЕ схватки, ты бы по-другому выглядела». 

Тут я совсем возмутилась «Откуда вы так уверены? Может, я просто такая терпеливая!!!» 

Но мне не верили. 

 

Посмотрели — раскрытие 1 палец. Ждем дальше. 

 

Как же мне хотелось спать и чтобы все от меня отстали и остановили мне эти схватки!!! 

Меня настойчиво уговаривали поесть. Мне кусок в рот не лезет, а они...! Сменивший маму папа, еле успевал вскакивать и держать меня во время схватки (я на фитболе откидывалась чуть-чуть назад и вцеплялась в руки что было мочи — у мамы потом остались фингалы!!! (ух стыдно)). 

 

В восемь вечера у меня ощущение опьянения пошло. Как-то… кривоватисто все. 

 

В девять я сломалась и стала просить эпидуралку. Сказали, пока до 3х пальцев хотя бы не раскроюсь - никакой эпидуралки. 

Вот так всегда — чего боишься на то и напарываешься! Я больше всего боли боюсь — так все мне говорили: ой, тут всегда эпидуралку делают, не бойся! Боли вообще не будет! 

Ага! Только не в моем случае. 

 

Я просила пристрелить меня. Если честно, я была уже злая на ребенка — у него монитор показывал отличное сердцебиение и мне радостно сообщали, что у него все хорошо. А у меня блин, все то же раскрытие 1 см и ни-ни! 

 

Вынули мне веревочку и вкололи «лекарство, чтобы поспать». Снова вызвали дядечку с инвалидным креслом (не разрешают самой ходить) и отвезли в педиатрию. 

 

8.06.11 

Снотворное действительно действовало — глаза просто сами закрывались, но уже через пару минут меня будила дикая боль — а переносить ее лежа во сто крат тяжелее, чем на шаре. Вот это была пытка! Борешься уже не только с болью, но еще и со сном. На этом этапе уже начинаешь терять понятие стыда: мне было все равно, что за занавеской Лиза с мужем, что папа видит меня полураздетой (ночнушка то половинчатая!), что воды оставили пятна… Становится начхать на все. 

 

Девочки, мне лично помог совет про то, что надо раздвигать ноги как можно шире, чуть легче так. И дышать тоже помогает. Нет, боль меньше не станет, просто ее можно так выдержать. Надо вдохнуть, а потом выдыхать, выдыхать, выдыхать и еще выдыхать, пока совсем воздуха не останется. Я так схватки и продыхивала. Но все же это индивидуально — я видела девочек, у которых вообще при схватках болевых ощущений не было! 

 

В пять утра, я поняла, что уж лучше я переборю сон — попросила, чтобы мне принесли фитбол. Его появление я встречала со слезами на глазах и воплем «Вот он, мой любимый! Родной шарик!» И качалась на нем, качалась, качалась… 

 

Где-то к восьми утра схватки стали утихать. Интервал между ними увеличился до 10-15 минут и я была просто счастлива! Но только я решила было, что можно и подремать чуть-чуть, как пришли медсестры и велели спускаться в предродовую. 

 

 

Действие второе

 

8.06.11 

Меня и маму спустили в предродовую, где мы с удивлением увидели мою соседку по палате Лизу с мужем. Удивились мы прежде всего тому, что Лиза, которая переносила схватки чуть постанывая, но в общем почти безболезненно — лежала на кровати и плакала навзрыд, жалуясь на боль. У меня-то к тому времени схватки почти прекратились и стали весьма легкими, отчего я безудержно шутила (так была довольна!), но глядя на Лизу не могла не задать вопрос врачам, – что с ней? Врач сказала, что у Лизы идут «те самые схватки и раскрытие все 10 пальцев». На мой вопрос, почему ей не поставят эпидуралку, мне ответили, что ей ее уже вкололи. 

 

У меня волосы дыбом встали! Я сидела, слушала и кровь в венах стыла — мысль о том, что даже с эпидуралкой у меня ТАКАЯ боль будет, привела меня в ступор (я реально подумывала, не смотаться ли мне потихоньку). А чего, сказала я медсестрам, – я привыкла к беременности, готова и дальше ходить! Мы с ребенком посоветовались и решили, что нам и так неплохо — отпустите нас. Но мой юмор воспринимался как юмор, хотя сама я уже не была уверенна, что шучу. 

 

Медсестра подкрутила мне к руке (катетер мне ставили для антибиотиков) трубочку с капельницой и электронным аппаратом под ней, набрала на нем цифру 12 и сообщила, что это «окситоцин». Вот и вся недолга, а я-то была уверена, что откажусь его ставить (смысла не видела просто). 

 

Уже через пару минут схватки возобновились, что называется, с новой силой. 

Некоторую радость мне доставило, когда посетителей (т. е. мою маму и Лизиного мужа) выгнали; Лизу загородили занавеской и переустановили ей эпидуралку — как выяснилось, она при первой операции неправильно сидела, а потом еще и легла на бок, поэтому эпидуралка сработала только на одну сторону тела. Как только Лизе сделали эпидуралку по новой, у нее на лице появилась улыбка наркомана, и она стала допытываться, почему мне тоже не поставят эпидуралку? «Мне от нее так хорошо!» тягуче говорила Лиза с закрывающимися от сна глазами. 

 

В два часа дня отправила мужу СМС «Сказали 12 часов так. Прошло 3… Вою.» 

 

У меня схватки все учащались, медсестра приходила каждые 10-15 минут и увеличивала дозу окситоцина в геометрической прогрессии. Схватки вели себя также. 

 

Четыре часа. Пришла врач посмотреть меня. Тут у нас появился проблеск надежды — раскрытие 2 см. Ура!!! УРА!!! Процесс пошел. 

 

Однако через три часа раскрытие было все также 2 см, а окситоцин мне довели уже до цифры 120. Я даже дышать не успевала. 

Лизу увезли рожать (раскрытие было полным, эпидуралка действовала, так что осталось только пожелать ей удачи). 

 

К счастью, утром произошла смена медперсонала (для меня это уже была третья смена!), и глядя на мои рыдания, медсестра спросила «может ты хочешь эпидураль?» Я аж замерла от неожиданности. Говорю полу-вопросительно «У меня же еще нет раскрытия 3 см...» И эта замечательная девочка отвечает «Ну и что, не можешь же ты так мучатся!» В общем, неожиданно для себя, я сказала, что еще попробую потерпеть. 

 

Протерпела я еще схваток шесть-семь, и сдалась. Жалобно спросила у медсестры, – теперь у меня из-за эпидуралки будет хуже процесс открытия идти 

– Да нет, наоборот быстрее должен. 

Я потеряла дар речи. Так какого… меня столько мучали?! Чего ж, сразу не вкололи?! Ведь если эпидуралка помогает открытию, можно было ее поставить вместе с окситоцином!!! 

Вслух я просто попросила: Поставьте мне эпидураль, пожалуйста. Потому что, я знаю, что во время укола в позвоночник я не должна двигаться, а схватки все сильнее, поэтому скоро я просто не смогу их вынести неподвижно. 

На самом деле я уже в этот момент не представляла себе, как я буду сидеть без движения во время схваток. 

Всех выгнали из палаты. Пришло много медсестер, подогнали всякие разные коробочки на колесиках. Мне велели сесть поперек кровати, скрестив ноги по турецки. В руки вложили подушку, голову пригнули так, чтоб подбородком касалась груди, раскрыли спину, долго выравнивали меня прощупывая позвоночник и велели не шевелиться даже, если будет самая жестокая схватка. Врач, делающая укол, села у меня за спиной, помазала меня, спросила, сколько я вешу и какой у меня рост? 

 

Честно говоря, было страшно. Я ужасно боюсь боли, поэтому опасалась, что я не выдержу момент прокола спины и дернусь (я вообще к уколам, даже в палец, неравнодушна), а зная, что игла должна пройти между позвонков и может задеть спиной мозг… В общем, страшно было. Но к моему удивлению, укол вполне терпимый (из пальца кровь берут иногда больнее). Я просидела, не двигаясь всю процедуру, вытерпев две схватки, только предупреждала анестезиолога « у меня схватка!» и та, останавливалась ожидая, когда я сообщу, что схватка закончилась. Мне протянули тонюсенькую трубочку вдоль спины на плечо, закрепили каким-то спреем, и строго-настрого велели лечь максимально ровно, распределив свой вес на обе ноги одинаково. Помня плачевный опыт Лизы, я старалась выполнить все их указания, и лежала чуть дыша в ожидании эффекта. 

 

Женщину, которая делала мне эпидуралку, я буду помнить долго. Высокая, худая, с совершенно седыми волосами на не слишком пожилом лице, строгая на вид, но приятная в общении. В моей памяти она так и осталась, как серебристый светлый ангел, пришедший мне на помощь. 

 

Уже через пять минут я почувствовала, что ноги замерзают, деревенеют и боль уходит!!! Потом это ощущение распространилось и на живот. К моему удивлению, ногами я вполне могла управлять, и попу поднимала, когда надо было перелечь на другую кровать, и переворачивалась… а на курсах подготовки говорили, что при эпидуралке лежишь как парализованный, и от пояса вниз ничего не чувствуешь и не управляешь. Я – управляла! Могла бы при желании даже на ноги встать и пройтись, (хотя не без помощи). А вот боль ушла — свернулась в комочек и затихла. Я чувствовала схватки, но без боли. 

Последняя моя мысль была: «Господи! Спасибо, спасибо, спасибо тем людям, которые придумали эпидуралку!» И «Какой же надо быть дурой, чтобы отказываться от этого!!! Если мне ТААААААК хорошо, то и ребенку точно тоже лучше. Пусть малышик отдохнет, ведь часть обезболивания доходит и до него. Как он там, бедный, ведь ему тоже, наверное, от моих схваток доставалось...» 

Через пятнадцать минут я выключилась, провалившись в глубокий сон. 

 

 

Действие третье

 

Из сна меня вывела слабая боль и просьба медсестры подготовиться к осмотру. 

Действие эпидуралки стало уменьшаться, я попросила добавить мне еще лекарства. И минут через 20 мою просьбу выполнили. 

 

Я лежала и впервые с момента родов мечтала, как рожу, как увижу моего ребенка, как покажу его мужу… вообщем эмоции были самые положительные и настрой тоже деловой. 

Тут пришла врач, и произведя осмотр сообщила, что расширение 3 см, покачала головой и ушла. Медсестра села на кровать и сжав мне руку поведала, что расширения не происходит, поэтому мне дают шанс до восьми вечера (т… е. где-то час еще), а потом вынуждены сделать кесарево, поскольку с момента отхода вод прошло больше двух суток, и хотя малыш в порядке, они не могут больше рисковать по протоколу. 

 

Этот час я уговаривала себя «открывайся! Открывайся!» 

Заметила, что у ребенка повышается сердцебиение за несколько секунд до схватки, а на саму схватку уже обратно в норму возвращалось — даже не знаю, боялся ли он их и откуда знал заранее? 

 

В восемь вечера осмотр показал те же 3см. Видимо, сын послушный у меня, как сказала я ему еще в семь месяцев, чтоб без папки сидел и не вздумал рождаться, так малышок и засел тихой мышкой. 

 

Мед. сестра принесла мне платочек и посоветовала поплакать, не сдерживать себя, сказала, что ей это обычно помогало. После чего тактично удалилась, пообещав вернуться через пару минут. 

 

А я, если честно, не хотела плакать. Мне показалось, что кесарево это хороший выход из этой ситуации, а еще не верилось что это происходит со мной — я и на секунду не могла подумать, что у меня может быть кесарево. Только было стыдно, что не могу родить сама (сейчас уже понимаю, как это глупо). 

 

Пришли врачи, поставили мне катетер для вывода мочи. Процедура наверное болезненная, но из-за эпидуралки я ее совсем не чувствовала. Затем меня побрили. Причем, когда я извинилась, что не сделала этого сама, ибо не готовилась так рано к родам, медсестры сначала вообще меня не поняли, а когда я объяснила точнее – вылупили на меня глаза и сказали, что у них не принято к родам бриться. Клизмы у них тоже не приняты, мне только вкололи какой-то препарат против рвоты. Потом надели мне на ноги теплые бежевые чулки «для вен», (меня мысленно прикололо насколько экстравагантненький у меня вид), и вот меня уже везут в хирургию. 

Как назло, мне ужасно захотелось пить (до жути просто!) и почему-то стало трясти, хотя я не ощущала себя напуганной. 

 

В операционной я пыталась шутить, глядя на железную дверь с окошком спросила, «микроволновка?» Медбрат сначала растерялся, а потом сообразил «не, это зал инопланетян для экспериментов над людьми». Мы оба поржали. 

 

Мне не хватало юмора в моих родах: сочувствующие слова помогают справиться чуть меньше, чем острая шутка, хоть и черного юмора. При поступлении мальчик, который меня оформлял, надел мне на запястье браслет из пластмассы с моим ФИО и номером страховой карточки. Я спросила у него: «Это для морга? Чтоб труп опознать?» Хм. Он ни на секунду не улыбнулся, а на полном серьезе ответил «Нет. Это для внутренних нужд». Был бы рядом муж, уверена, что схватки я бы не продыхивала, а прохихикивала! 

 

Мне показалось, что подготовка к операции была долгой, но в реальности прошло не более 10 минут. Мне вкололи другое лекарство (анестезию) в ту же трубочку, по которой вливали эпидураль, боль от схваток быстро ушла, но уже лежа на операционном столе, я демонстративно шевелила пальцами ног, чтоб врачи не дай бог, не решили, что уже можно меня резать. Руки к моему великому огорчению мне очень ласково, но все же закрепили ремешочками на липучках. Господи! Вот этого я действительно не понимаю — ну зачем?! У меня тут же нестерпимо зачесалась область около носа… на русском сложно объяснить человеку, где тебя почесать, а уж по испански почти невозможно! До слез в общем, хотя медсестра честно пыталась найти, где именно чешется мой нос. 

 

На палец мне одели прищепку с измерением сердцебиения, сбоку включили большие плазменные мониторы — я с большим интересом ждала, что там будут транслировать мою операцию (и я смогу ее рассмотреть), но там так ничего и не транслировали, кроме частоты моего сердцебиения. 

 

В операционной собралось много народу — человек семь, десять. Одна медсестра стояла в изголовье, держала меня за руку, подбадривала и протерла мокрой ваткой мне губы, когда я пожаловалась, что умру от обезвоживания. Увы, я попыталась выжать из ватки хоть капельку в рот, но ничего не вышло — так до конца операции и пролежала с шершавым языком черепахи во рту. Еще рядом все время был анестезиолог и врач-гинеколог, ведущая мои роды в эту смену. Также там была врач-педиатр, двое женщин-хирургов и другие медслужащие, про которых я не поняла, кто они. 

 

Над моей шеей подняли железную раму в форме «Г» и набросали на нее простыни. Я была сильно недовольна, так как мне совсем загородили вид на мое тело, (а мне очень хотелось видеть операцию!) и у меня возникло ощущение удушения оттого, что простынь легла на шею и даже чуть-чуть на лицо (с детства даже водолазки не могу носить). 

Трясти меня стало все больше — просто какая-то пляска с изгнанием дьявола, я стала жаловаться, что никак не могу унять колотун. Медсестры притащили огромный раструб трубы и стали нагнетать теплый воздух мне на лицо и плечи, извиняясь, что не могут направить его на все тело. Я из вежливости подождала минуту, а потом попросила убрать аппарат — меня трясло точно не от холода. Страха, правда, я тоже не чувствовала, только легкое опасение, что именно я почувствую при разрезе. Меня стали успокаивать, типа не волнуйся, не бойся… я ответила, что не боюсь, только никак, ну ни как не могу совладать с телом — трясет и все! Поэтому не знаю, как же меня будут оперировать с такой тряской! Медсестра рассмеялась и сказала, что трясусь я только верхней частью тела, а вот все от пояса лежит неподвижно. Я очень удивилась этому, но подуспокоилась. 

 

Анестезиолог стал проверять, чувствую ли я что-нибудь: взял спрей какой-то и пшикнул мне на живот, спросив, ощутила ли я холод или тепло? Я разнервничалась и сообщила, что просто почувствовала спрей, а не тепло или холод, про себя подумав, что это за анестезия такая, если я спрей чувствую?!!! 

 

Наконец момент Икс настал и меня стали оперировать. У меня тут же прошла дрожь. Видимо, я настолько внушила себе, что нельзя дергаться во время надреза, что это сработало. К тому же, я все время, пока меня оперировали, таращилась в софиты, пытаясь разглядеть там отражение — немножко было видно, что занимало мой мозг и избавляло от всяких опасных размышлений. 

 

Первый надрез я почувствовала, но с огромным облегчением поняла, что он 100% похож на посещение стоматолога, когда мне корректировали десну! Даже пахло похоже, видимо, меня резали при помощи лазера, или чего-то горячего точно. Вообще не больно! Не поверите, но мне было даже приятно, хотя я точно не страдаю мазохизмом. Я совершенно успокоилась и ждала с нетерпением, когда вынут моего малыша. 

Медсестра сообщила мне, что поскольку моего мужа еще нет, то они договорились с моей мамой, и она согласилась стать «кенгурой». Т.е. Когда ребенок родится, то его прислонят к ее коже, и укутуют их обоих полотенцами, чтобы ребенок ощутил эффект «кожа к коже», если не с мамой, как положено, то, в моем случае из-за отсутствия мужа, с бабушкой. 

 

20:30

Звук, как от резиновой перчатки, которую тянут, или воздушного шарика из которого пытаются достать большой предмет. Жалобный писк маленького котенка и все вокруг столпились и закричали в умилении. Мне сразу подняли в руках маленького обмазанного смазкой, как сметаной с клубникой, пищащего… мужа! 

 

Ей богу, я очень переживала всю беременность, что не чувствую какой-то огромной любви к малышу, на которую все беременные ссылаются. Причем, чем дальше, тем меньше чувств я испытывала к малышу. У меня даже легкий комплекс выработался и я смирилась, что не смогу любить, как все нормальные мамы, своего ребенка, а буду просто заботиться о нем. Но как только я увидела это чудо, клянусь, в эту самую секунду поняла, что влюбилась навсегда! Кто читал книгу про вампиров (Сумерки, Затмение и пр.) помнит, как происходило «запечатление», вот оно и произошло со мной. Вся вселенная за одну секунду стала вращаться вокруг этого комочка. 

 

Я постаралась перекричать восторженных испанцев, дабы малышок слышал мой голос и, может быть, таким образом ему будет легче перенести эту тяжелую для него минуту. Затем его опустили вниз и он скрылся из моего поля зрения. 

 

Уже через минуту мне принесли его, лежащего на полотенце, поднесли вплотную к лицу, чтобы я могла до него дотронутся. Я говорила с ним и он прервал на несколько секунд плач и прислушался, но потом снова запищал. Я опять заговорила с ним, и стала его целовать, он снова замолк и открыл на меня хитрый глаз, скосив его в поисках «Кто это со мной так разговаривает?» Эх, неужели узнал? Это потрясающе!!! 

 

Ребетенка унесли к «бабушке-кенгуре», а меня начали залатывать. 

 

Малыш родился 9/10 Апгар. 2970гр. 49 см. Худенький (намучался со мной за эти 40 часов без сна и еды), со огромными лапищами почти полугодовалого ребенка (наследственное, как выяснилось) и точной копией моего мужа. Я не знаю, как ученые, но я, похоже, научилась клонировать! 

 

Я пробыла после операции полтора часа в реанимации (просто потому что так положено — чувствовала себя хорошо), а затем в палате сразу попросила, чтобы мне принесли малыша, и уже не расставалась с ним с этого момента. Молоко тоже появилось у меня в тот самый момент, как мне принесли моего маленького, тьфу-тьфу, проблем с кормлением у нас нет — висим на сиське по 23 часа в сутки, бодро прибавляем вес. ))))) 

 

Меня выписали на 4й день после операции. Ходить я стала уже на второй день, хотя и в позе старухи Изергиль. Скобки сняли на 10 день. Где-то на 12й я уже могла полноценно ходить, не задумываясь о шве. 

 

Я наслаждаюсь материнством! Иногда даже слезы от счастья наворачиваются. Это какая-то влюбленность в своего ребенка, смотрю и зная, что я не объективна, считаю его самым-самым, ну САМЫМ замечательным на свете ребенком. Я его люблю! 

(простите, что длинно  )