/Проекты Сибмамы/Сибмама. Интервью

«Врачом я мечтала стать класса с пятого…»

Интервью с МОТО, судмедэкспертом 

Анна Мотовилова (УФ МОТО) редко смотрит криминальные сериалы. Во-первых, потому, что слишком хорошо видит все огрехи экранных специалистов, а во-вторых, потому, что ей и в реальной жизни достаточно всяких загадок. Анна – судмедэксперт. О том, как ей живётся в этой непростой профессии, она рассказала Сибмаме. 

- Девочки часто мечтают стать врачами. С тобой тоже так было?

- Приехал однажды к нам в гости мой дядя, детский кардиолог из Санкт-Петербурга, тогда еще Ленинграда, я его обожала. Много рассказывал про работу, было интересно, потом как-то сказал: «Из Аньки бы отличный врач получился». Зачитывалась книгами по медицине – Амосова, Углова и многих других.

" А вот специальность судмедэксперта я выбрала уже на шестом курсе института. 

- Расскажи, почему? Чем тебя это привлекло?

- Сначала я мечтала стать то акушером-гинекологом, то анестезиологом-реаниматологом. Работала с третьего курса медсестрой в реанимации 34 больницы Новосибирска. Но на пятом курсе в мою палату поступила моя сестра с тяжелейшей черепно-мозговой травмой, я тяжело это перенесла и в итоге перегорела, реаниматология перестала привлекать. 
А еще ранее, курсе на третьем, кафедре философии выделили новые площади в лабораторном корпусе, где до этого располагалась кафедра судебной медицины. Зав. кафедрой философии в те годы была моя двоюродная сестра, доктор философских наук Татьяна Олимповна Бажутина. Сестра попросила нас с подругой помочь ей прибраться в новых помещениях кафедры, помыть пол и окна. Мы стали разбирать старые плакаты и методички, сваленные в углу, а там были изображения повешенных с характерными морфологическими признаками, начальные гнилостные изменения и т.п. Фото с набором для криминального аборта, сделанного у какой-то подпольной повитухи.

" Мы тогда еще посмеялись – кто, интересно, может такую специальность выбрать?

То есть изначально я даже её не рассматривала для себя, но книжку с кафедры про казуистические случаи (редкие, сложные – прим. ред.) в судебной медицине домой утянула и прочитала. Интересно было, но не более. На цикле (блок занятий по предмету, длящийся 2-3 недели – прим. ред.), на шестом курсе, первое вскрытие мы просто смотрели, сами не участвовали. Я была в небольшом шоке, чуть по стеночке не сползла. А на следующий день мы должны были уже сами вскрывать, и из 12 человек группы пришло всего пятеро, и все девчонки. Преподавательница посмотрела, как мы топчемся вокруг трупа, сказала, что можем хоть до вечера топтаться, она дежурит и готова хоть до ночи нас навещать. Ну и как-то пришлось нам начать… 

- И какие были первые ощущения?     

- Оказалось, самой гораздо проще, чем смотреть, как это делает преподаватель. Мы все сами делали, и экспертную, и санитарскую работу.

" Ну, и как-то после вскрытия стало интересно, что вот можно, собрав отдельные признаки, к какому-то выводу прийти, диагноз поставить.

Этим, конечно, вся медицина занимается: из симптомов и результатов диагностических исследований к определенному диагнозу приходит и методы лечения подбирает. Но меня вот тут зацепило что-то, например, что можно определить, каким предметом повреждения нанесены, под каким углом, что по линиям перелома многое можно сказать об обстоятельствах происшествия. Как-то так интерес появился.

- Мы с дочерью однажды говорили о домашнем насилии, и у неё вопрос появился, я пообещала его тебе задать. Вот пользуюсь случаем и спрашиваю: может ли судмедэксперт отличить травму, которую человек получил, например, при падении и ударе обо что-то от травмы, нанесённой умышленно? 

- Повреждения, образующиеся при падении, можно предположить по локализации, по совокупности всех повреждений, их характеру. Также при автотравме мы может определить, с какой стороны произошел наезд автомобиля на пешехода, в каком положении – стоя, лежа, сидя - находился человек на проезжей части при контакте с деталями автомобиля. При салонной травме часто важно «рассадить» людей по местам. Нередки случаи, что гибнет пассажир переднего сидения, а выживший водитель пытается представить все так, будто за рулем был погибший и таким образом избежать ответственности.

" С домашним насилием все сложнее, как ни странно.

Конечно, поверхностные повреждения – ссадины, кровоподтеки, - человек может нанести себе сам умышленно и представить их потом как последствия побоев. Тут не совсем наша компетенция. Всё, что мы можем – попробовать развести повреждения по времени – например, человек приходит на освидетельствование и говорит, что его избили вчера, и на лице имеется кровоподтек. А по цвету кровоподтека видно, что он образовался раньше. Но вообще это сложная тема и, если честно, она решается в комплексе – судмедэксперт высказывается, а решение принимает следствие. Они ищут свидетелей, опрашивают обе стороны, ищут противоречия. В общем и целом, это скорее в компетенции следственных органов находится.
  
- Много вообще в этой профессии женщин? 

- Много. Процентов 50-60.

- У тебя были какие-то «романтические» представления о том, чем ты будешь заниматься, окончив институт? Может быть, фильмы как-то повлияли или книги? Реальность отличалась от представлений?

- Нет, я уже ранее говорила, что со специальностью познакомилась не заочно, а в процессе, поэтому достаточно ясно видела реальность. В фильмах, в моем детстве, судмедэкспертов особо не показывали, а если и показывали, то каких-то старых алкоголиков, я их никак не ассоциировала с реальностью.

- А сама ты видишь сейчас «косяки», если персонаж – твой коллега? Можешь привести какой-нибудь пример?

- Сейчас косяки вижу.

" Судмедэкспертов много на экранах, и все разные. И подавляющее большинство не имеет ничего общего с реальностью.

Косяки в основном в том, что эксперт на месте присядет, посмотрит на труп, руками поводит и сразу говорит время наступления смерти с точностью прямо до минуты: «час – час пятнадцать». А подозреваемый ушёл с места полтора часа назад, и всё – он оправдан. На самом деле так не бывает. Время наступления смерти - один из самых сложных моментов. Чем раньше эксперт доставлен на место обнаружения трупа, тем точнее он может этот промежуток очертить, но не с такой точностью, как в сериалах. Ещё иногда забавно, как на месте обнаружения сразу причину смерти объявляет специалист, особенно когда на лице два кровоподтека, а он говорит про черепно-мозговую травму и с точностью описывает предмет, которым били. Или асфиксию сразу констатирует.

" Многое можно на месте сразу предположить, это правда, но ни один эксперт не будет до вскрытия ничего конкретного сообщать правоохранителям.

Очень легко ошибиться при поверхностном осмотре. Только после тщательного исследования трупа в морге можно что-то конкретное говорить. Но иногда смотрю всё же сериалы, например, «Кости» пару сезонов. Хоть и оторвано все от реальности, но я глаза закрываю на это, сама героиня там психологически достоверно смотрится. На мой взгляд, конечно. Не всем моим коллегам она нравится.

- С чего началась твоя реальная работа? Где? Как? Первый случай помнишь?

- Первый не помню. Если не считать за первый случай тот, что я выше описала, на цикле в институте, который мы группой вскрывали. Его помню очень хорошо до сих пор. На интернатуре вскрывали с первого дня, кураторы, конечно, нам помогали, учили, потихоньку багаж знаний формировался. В июне 2004 года меня, ещё на интернатуре, отправили в командировку в район Новосибирской области, где не было на тот момент эксперта. Первые самостоятельные вскрытия были волнительны, в том плане, что не было возможности, как раньше, позвать кого-то посоветоваться, приходилось все решать самостоятельно. А случаи там были разные, и сложные в том числе. Но было интересно.

- Профессиональный рост судмедэксперта – что это такое? 

- Наверное, как и везде – опыт, умение быстро ориентироваться в ситуации, быстрее и точнее вычленять главное. Можно заниматься научной работой, подниматься в этом направлении. У меня в этом плане, наверное, амбиций мало, хотя задумывалась не раз, но как-то не сложилось. Работаю, расту над собой. Но для меня работа - это одна из составляющих жизни: я её люблю, мне она по прежнему интересна, но она - не главное в жизни.

- Аня, что самое сложное в твоей работе? 

- Не знаю (смеётся). Самое сложное везде – живые люди (улыбается). 

- Ты рассказывала в блоге, что входишь в группу, которая работает с последствиями автокатастрофы в Домодедово… Скажи, работы завершены? 

- Мы свою работу выполнили, но завершено ли расследование - я точно не знаю. Расследование - это работа следственного комитета и прокуратуры.

- Как тебе удаётся «перезагружаться» после каких-то сложных и эмоционально затратных случаев? 

- Ну, относительно эмоционально затратные для меня в настоящее время только дети. Слава богу, с ними приходится работать редко. К остальному давно привыкла и никак не реагирую.

" Уже давно умею абстрагироваться, как стена такая, работаешь работу, и всё. Нет эмоций. 

- А от чего судмедэксперт может испытать удовлетворение в работе? 

- От того, что, собрав совокупность каких-то факторов, ты приходишь к определенным, надеюсь, достаточно точным и красиво оформленным выводам. Приятно, когда знаешь, что все сделала правильно, назначила все необходимые исследования, и результаты этих исследований подтверждают твои первоначальные догадки.

- Когда дети тебя спрашивают, чем ты занимаешься на работе, что ты им отвечаешь? 

- Мои дети уже достаточно взрослые, я с ними спокойно говорю про работу. Без лишних подробностей. Но, например, две первые презентации я перед тем, как докладывать перед клиницистами, тестировала на детях. Правда, по ненасильственной смерти, по инфаркту миокарда и меланоме прямой кишки. С фотографиями и зачитыванием выдержек из исследовательской части. Слушали внимательно, задавали вопросы, помогали подобрать более смотрибельные фотографии.

- И как прошёл доклад? Помогли советы детей? 

- Доклад хорошо прошел (улыбается). На вопросы детей отвечать сложнее, чем на вопросы клиницистов. 

Беседовала Мария Карташова,
3.11.18

  

  Познавательное  Другие статьи автора